В эту игру могут играть и двое. (Alice Nine, ViViD; Shou/Shin; POV, romance, yaoi; PG-13)

Название: В эту игру могут играть и двое
Автор: RimLi
Фэндом: Alice Nine, ViViD
Персонажи: Шо/Шин
Рейтинг: PG-13
Жанры: POV, Романтика, Слэш (яой)
Размер: Мини, 5 страниц
Статус: закончен


POV Шин.

Сидя на стуле, я наблюдаю за ним уже минут 10. Наверное, уже и со стороны можно было заметить, как я пялюсь на Шо. А тот, как ни в чем небывало, продолжает общаться с коллегами по цеху, смеяться…. Шо успел обойти всех музыкантов, присутствующих в этой комнате, расположенной позади сцены, на которой сегодня проводился «PEACE AND SMILE CARNIVAL 2011». Всех! Кроме меня. Со мной он только поздоровался кивком головы, когда вошел в помещение. И все! Устало, вздохнув, закрываю глаза и откидываюсь назад, навалившись на спинку стула. Как только глаза закрылись, сразу включилось воображение. Среди гула множества голосов, легко выделяю голос Шо. Его голос завораживает своей силой, околдовывает. Я легко могу представить, как Шо склоняется надо мной, проводит по щеке своими холодными длинными пальцами, спускаясь по шее вниз. Как нежно, едва касаясь подушечками пальцев, он выводит на груди странные узоры. Вот, вызывая дрожь во всем теле, рука скользит к затылку и Шо начинает притягивать меня к себе. Наши губы всё ближе друг к другу…

— Эй, Шин! О чем мечтаешь?
От неожиданности я дернулся всем телом и со всей дури приложился коленом о столешницу, стоящего рядом стола. Потирая ушибленную конечность, поднимаю глаза, заранее зная, кого сейчас увижу. Его голос я узнал бы из тысячи, от голоса Шо мне хочется не в тему смеяться и делать глупости.
— Ну.… Так о чем мечтаешь? – вокалист «Alice Nine» повторил свой вопрос, наблюдая, как моё лицо начинает заливать краска.
— Хм, или о ком ты мечтаешь? – ехидно поинтересовался голос над самым ухом.
— Ко — Ки, иди в пень! – я облегченно выдохнул. Хорошо, что Ко — Ки рядом, он отвлекает от Шо. Близость этого высокого красивого брюнета вызывает желания, в которых мне не хочется признаваться даже себе.
— Давайте, я вас сфотографирую вместе. Запечатлю, так сказать, двух самых красивых вокалистов на одном кадре, – предложил барабанщик с розовыми волосами.
— Смотри, не ослепни потом от этой фотографии, – проронил, Руки из «GazettE», подойдя к их компании.
— Ну, для того чтобы от этой фотки можно было ослепнуть, тут не хватает кое – кого! Меня! – закричал Ко – Ки, увидев непонимание на лице окружающих.
— Если на этой фотографии будешь еще и ты, то она точно превратится в новый вид оружия! – пытаюсь пошутить я, моё лицо уже приобрело свой обычный цвет.
— Да-а-а-а-а, — протянул барабанщик. – Красота – страшная сила!
Он протягивает мне свой телефон, чтобы я смог оценить его, как фотографа. Взглянув на экран, я только тогда понимаю, что Шо на момент фотографирования положил руку мне на плечо. Сердце сразу забилось в груди, меня бросило в жар. Стало казаться, что на плече появляется ожог и, что кожа теперь вечно будет хранить ощущение тепла от прикосновения его руки. Когда я смог вынырнуть из мира собственных ощущений в мир реальный, то увидел удаляющихся Руки и Шо. Они что–то увлеченно обсуждали и были заняты только своими дебатами.
Мой взгляд начал блуждать по высокому стройному телу человека, который завладел моими мечтами. Он прошелся по прямой спине, стройным ногам, задержавшись где–то в районе поясницы…
-Слушай, Шин. Переспи с ним и успокойся уже, — в мой тесный мирок Ко – Ки, как всегда влез без разрешения.
— Шо меня интересует только как профессиональный вокалист, — цежу я сквозь зубы.
— Ага. Понятно. Я бы тебе поверил, если бы ты, когда это говорил, хотя бы на минуту оторвал взгляд от его задницы. – Конец фразы создание с розовыми волосами произносит тихо и у самого моего лица.
В это же самый миг Шо поворачивается и смотрит в нашу сторону. Наши взгляды встречаются. Время останавливается. Я понимаю, что тону в глазах Шо, его взгляд затягивает, как в болото и обещает исполнить самые сокровенные, самые интимные желания. Но, вот, Шо переводит взгляд на нависшего над мной Ко – Ки, хмурится, и волшебство исчезает, время опять бежит вперед. И уже через секунду я с грустью отвожу глаза от пустого дверного проёма.


Шо.

Шо стоял, прислонившись к стене на лестничной клетке, Руки сидел напротив него на ступеньках и курил. Оба молчали, каждый о своём. Они через многое прошли вместе, многое пережили и могли себе позволить молчать в обществе друг друга и при этом не испытывать неловкости.
— А он симпатичный. Утонченный такой. – Проговорил вдруг Руки, нарушив тишину.
— Ты про кого?
— Про Шина из «ViVid». Стройный, молчаливый.
Шо внимательно посмотрел на друга.
— К чему этот разговор ты вдруг затеял?
Руки оторвался от созерцания струйки дыма, тянувшейся от его сигареты к потолку.
— Да, ладно тебе, Шо! Как давно ты его соблазнить пытаешься?
Шо уставился на вокалиста и вдруг расхохотался, да так искренне, что Руки невольно и сам заулыбался.
— Я иногда забываю, насколько хорошо ты меня знаешь.— И через секунду со вздохом добавил. – Уже 2 месяца.
— Ого! – Руки присвистнул. – 2 месяца! Крепкий мальчик! Я всего две недели выдержал. – И тут же серьёзным тоном озабоченно спросил. – И как ты?
— Если честно, то я на пределе. – Шо запустил руку в свои волосы и взъерошил их. Было видно, что он пребывает в растерянности. – Я просто не знаю, что еще такого сделать.
— Шо, может пока не надо ничего больше делать? Бывают моменты в жизни, когда надо просто немного подождать, ничего не предпринимая.
— Руки, я устал ждать. Он ведь, зараза такая, мне сниться начал. И, как ты сам понимаешь, мы в этих снах ни цветы, ягоды собираем. – Шо судорожно выдохнул. – Хотя может ты и прав. Сейчас немного разберусь с делами, суета вокруг нового сингла уляжется, и тогда попробую снова вернуться к этой миленькой проблеме. – Шо встряхнул головой, оторвался от стены и с усмешкой произнес. – Спасибо Руки, ты как всегда прекрасно справился с ролью моего психоаналитика.
Вокалист «GazettE» выкинул окурок и, поднявшись со ступенек, направился за Шо в гримерку.




POV Шин.

Как всегда в гримерке после выступления царил настоящий дурдом. Кто–то искал свои вещи, кто–то фотографировался, кто–то договаривался вместе провести вечер в ближайшем баре. Я закрыл глаза и уткнулся лбом в стол, за которым сидел. Глаза болели невыносимо от линз и от слишком ярких сценических софитов. Конечно, я просто устал, хотя не считал, что день прошел зря. Во – первых – выступление перед большой аудиторией – это всегда здорово. Во – вторых – у меня теперь есть снимок, где мы вместе с вокалистом «Alice nine».
Как давно у меня началась эта болезнь, под названием «Шо»? Я попытался вспомнить момент своей жизни, когда он превратился из просто вокалиста, которым я восхищался, в человека, которого я хочу до безумия. Этому наваждению месяца два, наверное. А началось это у автомата с кофе. Точно, точно…. Я тогда выбирал между кофе и горячим шоколадом. С одной стороны я был за кофе – надо было встряхнуться, а спать хотелось ужасно. С другой стороны – я люблю сладкое и лишний раз побаловать себя был не прочь. И в тот самый момент, когда шоколад победил, подошел Шо. Он вдруг оказался рядом со мной, обнял за талию и тихо прошептал в самое ухо: «О чем думаешь?». Я вздрогнул от неожиданности и поднял на него взгляд. И всё! Что-то в его глазах, в его взгляде придало ситуации пьянящий привкус интимности. Появилось ощущение того, что происходит какое – то запретное действо, в котором участвуем только мы вдвоем. Потом я что–то начал лепетать о тяжести выбора между «кофе с молоком» и «кофе без молока», мне почему – то было стыдно признаваться в том, что я, как маленький люблю сладкое. И при этом я лихорадочно думал о том, что рука Шо на моей талии вызывает странные чувства. Я поймал себя на желании положить ему голову на плечо, вдохнуть его запах и зарыться носом в его шею. Меня настолько выбило это из колеи, что я нажал кнопку выбора напитка не глядя, схватил то, что выдал автомат и почти бегом направился обратно к ребятам. С тех самых пор, в любых его словах я ищу тайный смысл, его действиям я пытаюсь придать сексуальную подоплёку….
А в гримерке пустовато стало, пока я придавался воспоминаниям. Все уже ушли, или почти все.
— Шин, с тобой все нормально? – Ко-Ки внимателен и заботлив, как моя мамочка.
— Да, все хорошо, устал немного.
— По поводу нашего разговора…. Хочешь, я поговорю с ним?
— Ко-Ки, не стоит. Если мне нужна будет твоя помощь в каком – либо вопросе, то я тебя попрошу о ней.
— Но, Шин, мне кажется, что эта ситуация выходит у тебя из — под контроля….
— Всё! Хватит уже это обсуждать. В любом случае сейчас не время решать проблемы. Сейчас надо ехать домой и ложиться спать. – Немного грубо я прерываю наш разговор, встаю со стула и начинаю собирать свои вещи, давая ему понять, что дебаты закончены.
Барабанщик смотрит на меня с тревогой, хочет еще что – то сказать, но машет на меня рукой и выходит из помещения, бросая при этом через плечо:
— Пока, до понедельника.
Ну, вот! Не хватало еще и нашего весельчака обидеть! Теперь, кроме усталости, на меня стало давить еще и чувство вины.
— Зря ты на него, так ополчился, он ведь просто помочь тебе хотел! – неожиданно раздается из угла комнаты. Я вздрагиваю.
— Я думал, что все уже ушли. Что же задержало в этой обители тебя, о великий Руки?! – с улыбкой говорю я, поворачиваясь к вокалисту «Gazette».
— В принципе, ничего. Просто люблю собираться, когда никто не толкает и под руку не лезет. Когда никто не мешает, то сборы идут гораздо быстрее и продуктивнее, да и вещей забываешь меньше.
— Хм. Понятно. Ладно, извини, пожалуй, я пойду. – Беру свои вещи и направляюсь к двери.
— Вы с Ко – Ки о Шо говорили, неправда ли? – моё лицо начинает краснеть, паника наваливается на меня, сбивает дыхание и заставляет сердце стучать в бешеном темпе.
— Э-э-э-э-э….. Руки, с чего ты взял, что мы говорили именно о Шо? – Голос, вроде, не дрожит, но ладони предательски вспотели.
— Да, ладно, тебе, Шин. Я немного старше тебя и могу дать пару дельных советов.
Я сдаюсь, слишком велико было напряжение для меня в последнее время. Подхожу к Руки, сажусь рядом.
— Давай! Учи меня жизни! Вдруг и правда, что – нибудь из твоего бреда мне в этой жизни поможет.


Через пол часа я уже стою у дверей лифта и жду, когда этот транспорт сможет отвезти меня на первый этаж. Кое– что из сказанного Руки действительно имеет смысл для меня. Двери лифта медленно расходятся в стороны и открывают мне дорогу в мир моих грёз.
— Шин, ты так и будешь стоять? Или мне тебя в лифт заносить придется? – Шо улыбается какой – то усталой, но ужасно довольной улыбкой.
— Да, да. Я еду, еду. – Лепечу я словно младенец. Проскальзываю в кабину лифта, стараясь не смотреть предмету своего обожания в лицо.
Двери закрываются, лифт дергается и начинает движение вниз, вместе с ним начинаю двигаться и я. Медленно, как во сне, я поворачиваюсь к Шо, обнимаю его за талию и прижимаюсь губами к его рту. Начинаю его целовать, осторожно касаюсь его губ своими. Аккуратно, словно это и не губы вовсе, а лепестки цветов, которые мне никак нельзя повредить. Меня накрывает волна удовольствия, реальность уходит на второй план, время замирает. С Шо сходит оцепенение, он не так нежен, как я, в его поцелуе чувствуется какая – то одержимость. Он прижимает меня к стене лифта и начинает мять мои губы, проникает языком в мой рот….
Лифт дергается, останавливаясь. Мы, не сговариваясь, отстраняемся друг от друга. У Шо взгляд одурманенного наркомана, рот приоткрыт, и губы так соблазнительно припухли…. С трудом отвожу глаза от этой возбуждающей картины, пытаюсь сфокусировать взгляд на разъезжающихся дверях лифта.
— К тебе или ко мне? – от хриплого голоса Шо внизу живота начинает тянуть, и мурашки бегут по телу в предвкушении удовольствия.
— К тебе. – Отвечаю я и выхожу из лифта даже не оборачиваясь. Я знаю, что ты пойдешь за мной, сейчас ты готов пойти куда угодно, лишь бы я был рядом, и в ближайшие два часа ты будешь принадлежать только мне.



POV Шин.

Пока мы едем в такси, я всячески его провоцирую. То перегнусь через него, «случайно» положив ему руку на ширинку брюк, якобы для того, чтобы рассмотреть вывеску магазина, проносящегося с его стороны. То поправлю ворот его пиджака, «случайно» проведя пальцами по его шее. Он забавно вздрагивает, но не отстраняется, а только закусывает сильнее нижнюю губу. Думаю, за своё баловство я позже расплачусь сполна.

Мы начали целоваться, как только закрылись двери квартиры. Шо впился в меня поцелуем, как голодная лисица в кусок свежего мяса. Через пять минут мне становится тяжело дышать. Я просто забываю периодически вздохнуть, мне некогда. Надо успеть насладится его губами, ощущениями его нежной кожи под своими ладонями. Надо быстрее его раздеть, чтобы, наконец – то увидеть его.
Руки Шо уже успели меня «осмотреть». Он не обошел вниманием ни один участок моего тела, жадно шаря под одеждой. Он толкает меня в сторону комнаты, не прерывая поцелуя, начинает раздевать. В спальне ему удается снять с меня рубашку и джинсы, повалив на кровать. Я пытаюсь не отставать от своего опытного друга и стягиваю с него футболку (в том, что он опытен, у меня не возникает сомнений, уж больно быстро я оказался в одних трусах). И вот мы уже барахтаемся на кровати, пытаясь не оставить без поцелуя ни один кусочек желанного тела. Шо переворачивает меня на живот, проходит языком по позвоночнику от поясницы и до самой шеи. Он целует мои лопатки, чем вызывает у меня нервный смешок.
— Шо, что ты там ищешь? Крылья? — и почему его присутствие заставляет меня говорить глупости – У меня нет крыльев, если я и ангел, то павший.
В ответ слышу его тихий смех. Он прерывает ласки, переворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть, на что он отвлекся. Ага, понятно. Шо выдавливает гель — смазку на ладонь и улыбается. Наклоняясь к самому моему лицу, он ехидно шепчет:
— Ангел, говоришь…. Ну, что ж, давай ускорим твое падение….


Шо.

Шо открыл глаза и, вспомнив события прошедшей ночи, улыбнулся. Провел рукой по простыне рядом с собой и никого не нашел. Прислушался…. В квартире стояла тишина. «Такая тишина бывает только тогда, когда ты один, » — подумал он. Шин опять от него ускользнул, но теперь Шо знал, что на самом деле вокалисту «ViVid» он нужен так же, как и тот ему. «Ну, что ж…. Значит, поиграть захотел, мой юный друг.… Поиграем!» — брюнет потянулся, встал с кровати и пошел на кухню варить себе кофе. День предстоял быть интересным.

POV Шин.

Я брел по улице к дому и улыбался. Конечно, со стороны я, наверняка, выглядел глупо или напоминал умалишенного, но мне никак не удавалось справиться с той радостью и тем счастьем, которые переполняли меня. Когда я зашел в лифт раздался телефонный звонок.
— Да?
— Ну…. Как всё прошло? – спросил человек на другом конце.
-Ты был прав, всё получилось.
— Надеюсь, ты послушал моего совета и сбежал до того, как он проснулся?
— Да, я сделал, как ты мне велел. Слушай, а ты уверен, что это обязательно было делать? У нас, вроде, всё нормально складывается.
— Ты хочешь быть с ним рядом на одну ночь или продержаться подольше?
— Конечно, я хочу быть с ним, как можно дольше! – воскликнул я.
— Тогда и дальше следуй моим советам и, поверь мне, ты будешь рядом с ним долго. Дольше других – это уж точно! – заверил голос. – Ладно, извини, но мне надо бежать, дела, знаешь ли….
— Да, да, конечно, извини, что задерживаю. И…. спасибо, Руки, ты мне действительно очень помог.
Руки хмыкнул в трубку.
— Шо мой друг, он много значит для меня, а ты похож на того парня, который может сделать его счастливей. Так что не обольщайся, я помог тебе только потому, что твои интересы совпадали с интересами Шо, а значит и с моими. Ну, всё, пока. Мне действительно надо идти.
Я еле успел сказать «Пока» в трубку. Двери лифта разъехались, лукавая улыбка появилась на моем лице, и чуть слышно я произнес – «Руки прав. В эту игру могут играть и двое!».

Цитата :

"— Хм, или о ком ты мечтаешь? – ехидно поинтересовался голос над самым ухом. — Ко — Ки, иди в пень! – я облегченно выдохнул. "
"— Да-а-а-а-а, — протянул барабанщик. – Красота – страшная сила!"
"Ко-Ки внимателен и заботлив, как моя мамочка."

Объяснение: не обращайте внимание, обычный фанатизм. Предостережение: Внимание! Заразно!!

а фик очень порадовал) такой милый, особо не напрягает)) понравилась вот эта фраза "...о великий Руки?!" я ржал

Исс, спасибо за то, что выложила

пожалуйста

фанфик классный **

Продолжение же...

II.
Шо мерил длинными ногами комнату, нервно дергая себя за прядь волос. И где он шляется? Время, конечно, еще детское - всего 10 вечера, но вокалиста раздражало, что Шин не берет трубку. Чем он занят вообще? Подавив в очередной раз желание разбить телефон об стену, он швырнул его на белый диван. А Шо и не заметил, как этот милый мальчик с ангельской внешностью стал частью его жизни. И это его нервировало. Он не привык испытывать зависимость от людей. Был узкий круг друзей, которых Шо любил и чьи притязания на своё время и чувства одобрял, а как Шин попал в этот круг, он не заметил.
Вокалисту нравилось присутствие кохая в жизни. Нравилось наблюдать, как тот, выпячивая верхнюю губу, думает о чем-то. Нравилось, как играют лучи солнца по утрам в его волосах, делая их рыжими. Он даже привык к манере Шина засыпать, обвив его длинными худыми ногами. И вот теперь это недоразумение где-то пропадает и не отвечает на его звонки.
Шо в один шаг преодолел расстояние до дивана и схватил телефон. Пришло время для звонка другу.

- Руки, он не берет трубку.

- И что? Что-то я не вижу в этом трагедии, – Фраза была произнесена с такой интонацией, что Шо легко представил, как вокалист «GazettE» кривит губы в саркастической улыбке.

- Он всегда отвечает на мои звонки. Может, случилось что?

- Да ладно тебе. Пьет где-нибудь с друзьями.

- Но он ВСЕГДА берет трубку, когда я звоню.

- Что ж, я тебя поздравляю. Настал тот самый момент, когда он её не взял. Что ты психуешь–то? Насколько я помню, вы даже официально не вместе. Может, ему надоела твоя хваленая независимость и он решил найти себе кого-то более смелого. Того, кто готов обозначить его место в своей жизни.

Шо судорожно вздохнул, впившись короткими ногтями в мякоть ладони. Боль немного отрезвила и помогла справиться с волной паники, захлестнувшей его за считанные доли секунды. Чёрт, а ведь Руки прав. Он ни разу не сказал Шину, что они вместе. А значит, тот может гулять с кем хочет, когда хочет, а главное, КАК хочет.

- Ну, позвони кому-нибудь из его группы. Иву, например, – Руки шумно вздохнул. Его начинала утомлять эта ситуация с пропавшим любовником.

- Басисту? Почему ему? – Вокалист «Alice Nine» начал злиться.

Его раздражала столь нежная дружба его кохая с Ивом. То они гуляют вместе, то по магазинам вместе шляются. А воспоминания о недавней их совместной поездке в спа–отель под Токио, до сих пор отдавались в груди странной тянущей болью. Шин объяснял, что эта поездка - своего рода разведка, именно этот отель они хотели использовать как съемочную площадку для их DVD. В задачу кохая входило изучить интерьер и договориться об условиях съемки. Но блондин всё равно не понимал, зачем надо было тащить туда басиста. Да еще и фотографироваться с ним в непонятных позах на телефон.

- Ну, хорошо. Позвони Рено. Он всё же лидер группы. Авось в курсе, где его подопечный пропадает, – Выдал очередной вариант разрешения проблемы Руки.

Шо сделал еще один круг по комнате и остановился перед темным окном.

- Нет. Я не стану звонить. – Он подавил очередной вздох рвущийся наружу. – Ты прав. Он или просто не слышит, или занят и не может подойти. В любом случае, мне не стоило звонить тебе и отрывать тебя от дел. Кстати, ты чем занят–то?

Шо прислонился лбом к холодному стеклу и попытался абстрагироваться от своей проблемы.

- Э-э-э-э-э-э-э... Я ем.

Растерянность, которая явственно ощущалась в голосе вокалиста, свидетельствовала о том, что не так всё просто с его этим «я ем». И в подтверждение догадки блондина на заднем плане раздался вопль:

- Руки! Так ты будешь доедать последний кусок пиццы или нет? – низкий голос Рейты вырвался из динамика и ударил по барабанной перепонке.

Шо не сдержал смешок.

- Только не говори мне, что ты всё-таки сдался и переехал к нему.

- Блин. Я ж тебе рассказывал, как эта зараза умеет переубеждать. Он меня пытал! Я живой, я не выдержал, – прошептал вокалист «GazettE».

Высокий молодой мужчина у окна тихо рассмеялся.

- Да, Рей молодец. Он, небось, надавил на самое больное место - отсутствие еды в доме и отказ в сексе. О! Это страшные пытки! Ты не переживай. Я б тоже не выдержал.

- Ну, хоть ты-то надо мной не глумись, - умоляюще пробормотал Руки. – Ребята по мне прошлись по этому поводу не слабо. Назвали слабохарактерным.

- Ой, да ладно тебе. Какой ты слабохарактерный. Почему ты не можешь быть с тем, с кем хочется.

В трубке наступила тишина.

- Вот, вот. Это, между прочим, камень и в твой огород, дорогой мой, – голос вокалиста «GazettE» был серьезен. – Ну, всё. Пока. Пойду отбирать свой кусок пиццы. А ты подумай, подумай. Хочешь знать, где твой мальчишка, значит, заяви на него права и не дергайся.

Нажав отбой, Шо посмотрел на темный город за окном, чьи яркие огни напоминали жёлтые искры на тлеющей ветоши. Они перемигивались между собой, живя собственной никому не подвластной жизнью. Почему нельзя жить так, как хочется? Ведь они оба этого хотят. И нажав вызов на корпусе черного телефона, блондин стал терпеливо слушать длинные гудки.


♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪

POV Шин.

В баре накурено. Мне становится всё тяжелее дышать. И горло начинает саднить, отчего хочется мятных конфет или горячего чаю. Но чай – это последнее, что можно увидеть за этим бревенчатым темным столом, покрытым блестящим лаком. Здесь не пьют сегодня ни чай ни кофе. Только алкоголь. И чем он крепче, тем громче его приветствуют, смущая официантку и заставляя её жаться в страхе к стене. Ребята веселятся.
Вечер только начинается. Он раскручивается по виткам спирали удовольствия, выходя на очередное кольцо наслаждения. «ViViD» отдыхает. За столом только свои. Маленькая кабинка, огороженная с трёх сторон коричневыми панелями, обшитыми под дуб, создает уют и обособленность. Деревянные узкие скамейки, разделенные мощной столешницей. И как последний штрих изоляции от внешнего мира – ширма, закрывающая нас от любопытных взглядов посетителей. Она покрыта цветастым рисунком с изображением серо-голубого пруда и угловатых бежевых цапель, стоящих в воде. Весьма уютная обстановка, создающая нужный антураж.
Но мне скучно. Все эти крики, пьяный смех, покрасневшие лица с блестящими, словно пуговицы пальто глазами. Всё это раздражает. Нет, мне нравится это кафе, я не прочь посидеть с ребятами. Но сегодня у меня другое настроение. Я хочу, чтобы рядом был Шо. Хочу чувствовать тепло его бедра, проникающее сквозь тонкую ткань джинсов. А вместо этого рядом оттирается наш басист в смешных, почти белых, приспущенных на бедрах штанах. Он что-то увлеченно рассказывает мне. Я киваю. Иногда даже смеюсь, не вникая в смысл повествования вообще, скорее угадывая, как надо реагировать.
Ив меня утомляет. Своей разговорчивостью, своим идеальным телом, на которое все пялятся, словно он стриптизер на подиуме. Мне не нравится, что он липнет ко мне. Старается теснее прижаться бедром под столом. Меня раздражает, что басист старается во всем мне подражать. Сегодня, например, он поставил на телефон мелодию звонка точно такую же, как у меня. И весь день ему кто-то звонит, а я дергаюсь, думая, что это моя трубка бьётся в конвульсиях музыки и вибро-режима. Вот и сейчас, в эту самую минуту я слышу отзвуки когда-то любимой мною мелодии. Наверное, поэтому Ив меня и раздражает. Ведь ему звонят, его ищут и жаждут с ним встречи, а я сижу и весь вечер думаю, почему семпай меня игнорирует. Я хочу к Шо. Хочу поцеловать полноватые губы с морщинками. Хочу к его вечно холодным рукам, которые заставляют забыть меня обо всем на свете одним своим прикосновением.
Я пью какую-то странную штуку невнятно зеленого цвета. Она отдает мятой и лаймом. Таким коктейлем нельзя набраться по потери пульса и стройных рядов чертиков, выплясывающих канкан. Но та небольшая доля алкоголя, которая присутствует в нём, дает мне по мозгам, раз я встаю из-за стола и направляюсь в туалет. Я сам позвоню семпаю.



Помещение встречает волной прохладного свежего воздуха, который течет от работающего кондиционера. Подставляю этому потоку лицо с полузакрытыми горячими глазами. С тоской думаю, что завтра они опять будут испещрены красными прожилками, и белки будут нездорового розового от воспаления цвета. Этот сигаретный дым раздражает слизистую похлеще концертных цветных линз.
В туалете никого. Только темно-зеленый кафель подмигивает бликами электрического света, отражающегося от его глянцевых поверхностей. Отхожу к стене и, облокотившись на неё плечом, достаю телефон. Ого! Семь не отвеченных вызовов. Кто-то очень настойчиво добивался моего внимания. Когда папка открывается, и я вижу абонента, названивающего мне, голова начинает кружиться от переполняющих меня эмоций. Сердце колотится о грудину настолько сильно, что, кажется, будет синяк. Шо звонил шесть раз, и один раз Руки. Наверное, стоит сначала позвонить вокалисту «GazettE», но это сильнее меня. Я набираю номер семпая. Пока идет соединение, пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Стук сердца отдается в висках и руки мелко подрагивают.

- Шо, ты звонил? - с излишней поспешностью спрашиваю я. - Извини, я не слышал звонка. Мы с ребятами в кафе, здесь шумно очень.

- Ммммм… Значит, ты занят, - протягивает разочарованно в трубку семпай, – Жаль. Я, думал, может, ты ко мне сегодня заедешь.

Только успокоившееся сердце опять пускается вскачь. Мне кажется, я чувствую, как пульсирует кровь в сосудах, толчками расходясь по организму.

- Я могу приехать, если ты хочешь. Здесь слишком громко, накурено и скучно. Я не прочь сбежать, – произношу я и задерживаю дыхание в ожидании твоего ответа.

- Ну, в таком случае, я тебя жду.


Когда я прощаюсь с ребятами, улыбка не сходит с моего лица. Еще один вечер с Шо. Я никогда не приезжаю к нему сам без приглашения, никогда не напрашиваюсь на встречу. Это одно из правил той игры, которую мы ведем. Периодически отказываюсь от встреч, ссылаясь на причины, на которые не в состоянии повлиять. Руки говорит, что я молодец, что я тонко чувствую ту тонкую грань, когда можно еще раз отложить встречу, а когда уже не стоит. Но это не совсем правда. Я не чувствую этой грани вообще. Каждый раз, когда я говорю «нет» семпаю, я реально не могу. Мой рабочий график загружен интервью, встречами, записями и всякой мелочевкой. Порой мне кажется, что это не мы с Шо играем друг с другом, а судьба играет с нами. И пусть так, немного обезличенно, но я присутствую в его жизни уже полгода. И у меня есть возможность не только видеться с ним, но и касаться его.

- Останься еще, - с мольбой в глазах произносит Ив, цепляясь сильными пальцами за карман моих джинсов.

Я не хочу оставаться. Можете считать меня сумасшедшим, но я готов променять веселую компанию, шутки и выпивку на спокойный вечер рядом с семпаем. Он будет сидеть на диване и, близоруко щурясь, делать какие-нибудь пометки в своем ежедневнике в чёрном кожаном переплёте. А я, прислонившись к нему боком, буду смотреть очередное глупое кулинарное шоу по телевизору.
Басист не отпускает меня, провоцируя волну шуток на тему «слишком личных отношений между участниками группы». Я всё еще улыбаюсь, но улыбка у меня натянутая.

- Ив, извини. Я устал, и голова что-то разболелась, – Я уже не представляю, как мне выкрутиться из этой нелепой ситуации. – Давай, мы потом как-нибудь с тобой посидим?

- Вдвоём? – спрашивает он и мне кажется, я вижу, в его глазах отблеск надежды и радости.

- Можно и вдвоем.

- Обещаешь? – как-то по-детски наивно спрашивает басист.

- Обещаю.

Ив наконец-то меня отпускает. Еще раз со всеми прощаюсь и двигаюсь к выходу. У самых дверей я оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с басистом. Он смотрит мне вслед с какой-то тоской и щенячьей преданностью.


♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪♫♪


Шин приехал минут через 40 после звонка. Выглядел немного уставшим, но таким же красивым, как и обычно. Шо наклонился и чиркнул коротким поцелуем по пухлым и мягким губам.

- Есть хочешь?

Кохай передернул плечами.

- Если только чаю. Твоего, с липой. – Он вымученно улыбнулся и, словно оправдываясь, уточнил. - Горло першит. В кафе накурено было жутко.

Блондин обрадовался. Это хорошо, что у кохая с горлом проблемы. Сейчас Шо напоит его теплым чаем с цветками липы и шалфеем и уложит спать. И тогда Шин останется у него до самого утра. Не может же семпай отпустить своего подопечного больным на холодную улицу.



На кухне было тепло и по-домашнему уютно. Дымчато-серый кот Шо терся о ноги вокалиста «ViViD», щуря большие желтые глаза и урча, как небольшой трактор. Шин поморщился, у него аллергия на кошек. Поэтому он вынужден всё время есть таблетки, и это ещё одна жертва, которую он принес во имя этих странных отношений.
Брюнет сидел на табурете за столом и держал в руках чашку с заваренным чаем. Он ждал, когда жидкость немного остынет. Ему нельзя пить горячее, впрочем, как и холодное, только теплое. Так надо для голосовых связок. Это одно из правил, которое привил ему семпай за то недолгое время, что они вместе.
Шо в это время застилал диван в гостиной. Кохай не совсем понимал этот ритуал. Зачем стелить ему в другой комнате? Ведь они оба знали, что спать будут вместе. Но семпай раз за разом доставал чистое белье и тратил минут 20 на приготовление постельного места, которым никто так и не воспользуется.
Шин отпил теплой жидкости, чувствуя, как чай смягчает напряженные голосовые связки, приятно разнося тепло по телу. Сейчас он допьёт пахнущий эфирным маслом травяной настой, потом в душ, и можно укладываться спать.




Шо лежал на кровати и читал какую-то нудную книжку. Наверное, надо сходить к кохаю, но было почему-то лень до жути вылезать из теплых объятий одеяла. Шин пришел сам. Смущенно улыбаясь, он присел на край постели.

- Я пришел пожелать тебе спокойной ночи.

Вокалист «Alice Nine» снял очки в тонкой золотистой оправе и потер покрасневшие глаза. Бросив взгляд на кохая, он вдруг подумал, что ждал, когда тот придет. И книжку эту в ярко синем переплёте читал вовсе не потому, что интересно, а потому что ждал. В голову закралась мысль, что в квартире гораздо уютней, когда Шин у него ночует. Его присутствие никоим образом не нарушало атмосферу одинокого жилища Шо, а вносило какой-то милый штрих. Кохай стал частью его жизни, частью личного пространства. И сегодняшний вечер, который он провел в тревоге, маясь от одиночества и беспокойства, только тому доказательство.
Шо откинул край одеяла, приглашая вокалиста «ViViD» составить ему компанию. Шин, юркнув к семпаю под бок, прижался всем телом, оплетая его своими длинными ногами. Уткнувшись носом в шею Шо, он как-то облегченно выдохнул и коснулся губами голубой пульсирующей вены на шее.

- Ну, что? Спать? – произнес семпай, а сам откинулся на подушку, еще больше открывая для доступа белую шею.

Тихий смешок кохая он скорее почувствовал по движению воздуха по своей коже, нежели услышал его.

- Конечно, спать, - пробормотал Шин, скользнув, словно невзначай, рукой вдоль паха и заставляя Шо непроизвольно поддаться навстречу ласке. – Я ж сюда спать приехал.

Вокалист «Alice Nine» закусил нижнюю губу, когда почувствовал пальцы на своем члене сквозь тонкую ткань пижамы. Как же он скучал эти несколько дней по тонким запястьям, холодному запаху мяты, исходящему от волос кохая и этим блуждающим по всему телу прикосновениям. Шо поддался вперед и снял футболку с Шина, взъерошив рыжеватые волосы этим незатейливым действом. Вокалист «ViViD» поежился под внимательным взглядом семпая. Потом соскользнул с кровати, выключил ночник и лёг обратно.

- Шин, темно же, – в голосе Шо явно чувствовался смех.

Его всегда забавляло, что кохай стеснялся своей худобы и даже не догадывался, какое удовольствие испытывал блондин, любуясь его выступающими позвонками и ключицами.
Шин поразмыслил с секунду и пошел на компромисс. Бесшумно ступая босыми ногами по деревянному полу, он дошел до окна и раздвинул шторы. Комната сразу наполнилась теплым желтым светом уличного фонаря. Вокалист «ViViD» забрался под одеяло и, скользнув языком по шее Шо, прикусил мочку уха. Тот поймал ладонями лицо Шина и поцеловал мягкие губы, испытывая радостное возбуждение от ощущения уже пробравшихся под пижаму рук. Семпаю нравилось нетерпение подопечного. Маленькие, даже где-то по-женски, нежные ладони брюнета ласкали кожу, параллельно, раздевая. Шо провел холодными пальцами по позвоночнику вверх от ямочек в районе поясницы, руки шарили по голому телу, спотыкаясь об острые выступы рёбер и ключиц. Обнаженная спина Шина влажно блестела в просачивающемся сквозь окно свете уличного фонаря. Задержавшись ладонями на острых лопатках, Шо поймал ртом губы брюнета, с удовольствием отмечая, как сбивается дыхание кохая от лёгкого нажатия рукой на член. В такие моменты разум отключался. Вокалист «ViViD» где-то слышал, что изворотливые девушки именно в такие минуты просят у мужчины что-то особенное, то, на что в обычной ситуации получили бы отказ. Вот Шина сейчас можно было просить о чём угодно. Он готов был согласиться на всё, лишь бы семпай не останавливался ни на секунду.

- Переезжай ко мне.

Кохай моргнул, пытаясь вникнуть в сказанное.

- Что? – И тут же выгнулся дугой навстречу рукам, ласкающим пах.

Шо прошелся языком по шее и прикусил кожу на подбородке. Семпай всегда был аккуратен и никогда не оставлял на его коже отметин. А Шину так хотелось, чтобы хоть что-нибудь осталось на теле и кричало о его принадлежности этому человеку.

- Переезжай ко мне жить.

Светлые волосы Шо приятно щекотали щеку. Даже ощущать его дыхание на своей коже – это запредельное удовольствие. Брюнет с наслаждением поцеловал полные мягкие губы. А они уже скользнули вниз, прокладывая себе путь по его телу так нежно, что кохай зажмурился, в попытке не застонать.

- Так ты переедешь? – семпай проявлял настойчивость.

Он отстранился от извивающегося тела и посмотрел внимательно Шину в глаза, пытаясь прочесть нужный ответ. Как только между телами образовалось пространство, у брюнета вырвался недовольный вздох.

- Шо, нет. Не останавливайся, пожалуйста, - чуть слышно прошептал Шин, облизывая сухие губы.

- Переедешь? – блондин прикусил нежную кожу на животе и очертил языком круг вокруг пупка.

Кохай охнул, не в силах сдержать переполняющие его эмоции.

- Да, да. Конечно, да.

Глаза у Шина были закрыты, поэтому он не видел торжествующей улыбки на лице Шо. Семпай всё правильно рассчитал, очень удачно выбрал время для просьбы. Вокалист «ViViD» согласился, даже не думая о последствиях и возможных неудобствах. Шо вёл свою игру и пока вполне удачно.

III.
POV Шин.

На улице солнце. Яркое, по-весеннему радостное. А я хочу дождя. Чтобы можно было спрятаться от ненужных свидетелей за серой пеленой из воды и целовать твои губы со вкусом весенних капель. Хочу, смеясь, бежать вместе домой, шлепая тяжелой промокшей обувью по лужам. Хочу промокнуть до нитки. Чтобы потом, дома, стаскивать с тебя в ванной набухшую и цепляющуюся за все выступы тела одежду. Но у природы своё настроение. И сегодня солнечно, тепло, и сухой ветер ласково треплет твои светлые волосы.

Мы слоняемся по улицам этого огромного города, впитывая в себя его жизнерадостность. Маленькие цветные переулки полные ярких красок и, будто игрушечных, домов. Улицы - абсолютно пустынные, пропитанные одиночеством и замшелостью времени. Мы неспешно идём, задевая друг друга и заговорщицки переглядываясь. Я любуюсь твоим профилем, бликами солнечных лучей, скользящих по светлым прядям. И борюсь с желанием поцеловать полные губы с небольшими трещинками.

А потом - шумные проспекты с движущейся волнообразно людской толпой. Это орава живого толкает нас друг на друга, позволяя нам чуть больше, давая возможность более интимных касаний. Они дразнят, возбуждают тело, будоража сознание и заставляя воображение работать на полную катушку.

Я ощущаю себя садистом, когда, пропуская тебя перед собой при входе в маленькое кафе, провожу ладонью по твоей пояснице. Ты вздрагиваешь, резко оборачиваешься и даришь мне рассеянную улыбку. Мне так нравится тебя дразнить. Видеть, как загораются твои глаза при виде еще одной расстегнутой пуговицы на моей рубашке. То, как ты нервно облизываешь сухие губы, испещренные мелкими морщинками, и судорожно сглатываешь, наблюдая, как брызги газированной воды пузырятся на моей коже из-за неловко открытой бутылки. Всё это вызывает мой счастливый смех.

Завтра мы перевезём остатки моих вещей к тебе. Зря я, наверное, согласился, стоило поломаться, набить себе цену. Но когда я вспоминаю, как ты заставил сказать меня «да», я понимаю, что у меня не было шансов. Небольшой обед в уютном маленьком кафе, а потом поймаем такси и домой. Для нас воскресный вечер только начинается.




Этот понедельник для меня необычный. День только вступает в свои права, а я уже рвусь домой к оставленному на полу маленькой комнаты чемодану. Мысленно я уже там, в своей квартире, стою перед светло-коричневым шкафом с раскрытыми дверцами и думаю, что же взять с собой в первую очередь. Вчера я позвонил Руки, покаялся и спросил, что же мне делать дальше. Вокалист «GazettE» был не слишком доволен, услышав, что я дал согласие на переезд сразу, даже не промурыжив семпая пару дней. Я честно сказал, что Шо применил запрещенный прием. Руки посмеялся и заявил, что тогда всё нормально. И даже очень хорошо, что я согласился сразу, не раздумывая.
Ив ловит меня в коридоре, когда я, пребывая в сонной неге, направляюсь к автомату с кофе. Узкое пространство с белыми стенами оставляет мало вариантов для маневров. Басист подталкивает меня к стене и ограничивает возможности моего передвижения расставленными руками по обе стороны от моего еще спящего тела.

- Шин, мне надо с тобой поговорить, - произносит он, как-то излишне серьезно и нервно.

- Да? О чём?

Я лихорадочно пытаюсь сообразить, о чём можно говорить со мной утром в понедельник с таким серьезным выражением лица. Может, я ему обещал что-то и не выполнил? Организм спит, мозг отказывается функционировать и генерировать какие-либо идеи. За всеми этими попытками понять, что же Иву от меня надо я не сразу осознаю, что тот меня уже целует. Отстраняюсь, пытаюсь выскользнуть из кольца его рук.

- Ив, нет.

В его глазах разочарование и испуг.

- Почему нет?

- У меня есть человек… человек…, - спотыкаюсь на словах, силясь подобрать правильное определение. - В общем, в моей жизни есть человек с которым я встречаюсь. Ты для меня как друг.

- Друг? – разочарование на его лице можно прочитать не напрягаясь. А еще обиду. – Ну, да. Друг. Так, погулять, да фансервис на сцене устроить.

- Извини, - шепчу чуть слышно и почти бегом направляюсь в репетиционную.

Голова кружится от эмоций. И что мне теперь прикажите делать? Он понял или нет? И как теперь дальше с ним работать? Я настолько погрузился в свои чувства и личную жизнь, что даже не заметил столь неоднозначного отношения Ива к своей персоне.



Репетиция окончена. Ребята убирают инструменты, а я сижу на низком синем диванчике и наблюдаю за их действиями. Хочется домой, собрать минимум необходимых на первое время вещей и бегом в квартиру семпая. Шо сегодня придет поздно, но осознание, что у нас теперь одно жилище на двоих, греет душу и словно толкает в спину. Сейчас обсудим еще несколько насущных вопросов касательно концерта, и тогда можно будет расходиться.

- На следующей неделе выступление. Шин, у тебя с Ивом фансервис, - Рено не успевает договорить, как я его обрываю.

- Я не буду целоваться с Ивом.

На меня направлено несколько недоуменных взглядов и один обиженный.

- Почему? – лидер хмурится и ждет ответа.

-Не буду и всё, - произношу устало. – Сколько можно–то? Вон, Рёга вообще не при делах. Пусть Ив его и целует.

- Рё? – Рено озадачен.

Ритм–гитариста просто так на растерзание он не отдаст. Как говорится, «такая корова нужна самому». У них странные какие-то отношения. Я так до конца и не понял: вместе они или так, спят, или нет. А спрашивать такие вещи не в моих правилах.

- Хорошо. Я - так я. Только надо обсудить момент, а то я с непривычки и бортануть могу.

Рёга улыбается своей теплой доброй улыбкой, и у меня просыпается совесть. Зря я на него стрелки перевел. Но после эпизода в коридоре целоваться с басистом меня не заставят даже во имя спасения всего человечества. Хватит. И так не знаю, куда глаза деть, и как, вообще, с ним теперь общаться.
Дальнейшие разговоры сводятся к обсуждению предстоящего фансервиса на выступлении. Меня это не касается, поэтому я сижу, набычившись, на диване и мечтаю, чтобы семпай сегодня вернулся домой пораньше.
Когда насущные вопросы решены, лидер отпускает всех по домам. Я хватаю сумку и выскакиваю одним из первых. Но бегство не удалось, на стоянке Ив всё-таки меня перехватывает.


- Шин, стой. Ну… ну… ну, прости меня пожалуйста.

Он выглядит подавленным и смущенным. Чувство неловкости, которое я испытываю, таково, будто он застал меня за чем-то постыдным. Я отвожу взгляд и мечтаю остаться в одиночестве.

- Ничего страшного. Многие путают любовь и дружбу.

- Я ничего не перепутал, - басист поджимает губы и пытается заглянуть мне в глаза.

- Ну, хорошо, - произношу устало. – Ты ничего не перепутал. Но я не могу ответить тебе взаимностью, с моей стороны – только дружба и ничего более. Извини. Мне надо идти.

К чувству неловкости добавляется еще и чувство вины.

- Когда мы пойдем гулять? – Ив смотрит на меня в упор и, не смотря на то, что он ниже меня, он давит и кажется выше. – Ты обещал.

Чёрт! И ведь действительно обещал.

- Хорошо. Только давай не сегодня. Может, после выступления?

Басист только кивает. Я бросаю «пока» и почти бегом удаляюсь со стоянки в сторону метро. А он стоит и смотрит мне вслед, как обиженный и очень красивый ребенок. И только теплый ветер треплет его темно-русые волосы.

IV.
POV Шин.

Мерный гул мотора убаюкивает, словно колыбельная. Силюсь не спать и насладиться каждым мгновением проведенным рядом с тобой. По салону автомобиля расползается запах твоей туалетной воды и мне хочется верить, что он пропитает меня насквозь.

- Так и не понял, зачем мы едем в этот отель? Могли и дома остаться, - произношу я, сдерживая зевок.

- Горячие ванны на открытом воздухе – это же так здорово. Отдохнем немного от всех. Только ты и я. Может, зная, что ты далеко и не сможешь сорваться по первому зову, некоторые перестанут трезвонить тебе каждые 30 минут.

Ты произносишь эту фразу ровным спокойным голосом, по нему так тяжело догадаться, что ты раздражен. Я тебя понимаю, меня тоже нервируют бесконечные звонки Ива. Наверное, я не смог правильно подобрать слова, если после той сцены он не оставляет попыток со мной увидеться в неформальной обстановке. Ты об этом эпизоде ничего не знаешь. Я так и не решил, стоит мне тебе об этом рассказывать или нет. Я бы на твоём месте предпочел быть не в курсе. Не думаю, что сам хотел бы узнать подробности твоих отношений с Сагой.
То, что между вами что-то было, для меня очевидно. Я вижу, как басист разговаривает с тобой, как касается тебя, словно чего-то родного, привычного. Такая близость характерна для бывших любовников. Пусть это всё в прошлом, но на данном этапе Сага всё еще является частью твоей жизни, и мне не хочется знать, как много он для тебя значит. Чёрт, наверное, бесконечные мелкие неприятности, доставляемые мне басистами по жизни – это не что иное, как моё наказание, этакий злой рок.

Полотно дороги мелькает под колесами, приближая нас с каждой минутой к забронированному номеру в гостинице. Я всё-таки засыпаю, убаюканный тихим урчанием мотора, из сна меня вырывает звонок твоего телефона.

- Да, Сага.

Моё сердце начинает стучать громче, отбивая пульс, словно артист чечетку на сцене. Ты слушаешь, что тебе говорит басист, хмуришься, и я чувствую, как притормаживает машина. Мы съезжаем на обочину.

- А без меня никак этот вопрос ты решить не можешь? Слушай, у меня всё же выходной, я хотел отдохнуть перед туром, – Ты устало, как-то обреченно вздыхаешь, и я понимаю, что наша поездка завершилась. – А Нао где? Хорошо, мы сейчас приедем.

Ты нажимаешь отбой и несколько секунд смотришь перед собой.

- Шин, извини, но нам придется вернуться. У Саги очередная истерика, а Нао, как назло, к родителям уехал. Если с ним что-то случится, Нао мне этого не простит.



Басист ждал их в подъезде, сидя на холодных ступенях. Глядя на этого худого парня, Шин не сказал бы, что у него истерика – спокойный взгляд, четкие уверенные движения, разве что тонкие пальцы подрагивали, выдавая нервное напряжение своего хозяина.
В квартире Сага вёл себя по-свойски. Сбросив обувь, он сразу направился в кухню, где безошибочно открыв нужный шкафчик, выудил на свет открытую пачку с молотым кофе. Вокалисту «ViViD» аж завидно стало. Он, когда что-то искал, перелопачивал содержимое всех ящиков.

- Сагачи, ну кто пьёт кофе на ночь? – Шо отобрал глянцевый пакет и водрузил его на место.

- И что тогда мне по-твоему пить? – басист приземлился на табуретку и посмотрел на вокалиста снизу вверх.

Брюнет стоял в коридоре и наблюдал за согруппниками оттуда. И злился, злился от бессилия, от невозможности как-то повлиять на ситуацию. Это его Шо! Его! И Шина раздражала та близость, которую он наблюдал между членами «Alice Nine». Он понимал, что они завязаны на общем деле, но голос разума никак не мог утихомирить разбушевавшиеся эмоции.

- Я сейчас чай заварю с мятой и мелиссой. Это уж всяко лучше, чем хлестать кофе на ночь.

Блондин повернулся к кохаю.

- Шин, ты будешь с нами чай за компанию?

Тот только коротко мотнул головой, отказываясь от предложения, и поплелся с чемоданом в спальню. Ну, хоть вещи разберет, поездка-то накрылась.



POV Шо.

Шин встает с постели и, стараясь не шуметь, собирается на съёмки. Мои дела сегодня начинаются с двух часов дня, поэтому я могу воспользоваться столь редкой возможностью и еще понежиться в кровати. Периодически проваливаясь в сонное забытьё, думаю о том, что сейчас в моей квартире находятся два моих самых любимых человека. Один – из прошлого, другой – это моё настоящее.
Мне иногда не хватает Саги. Какими-то странными приступами я тоскую по желтым от сигарет пальцам и запаху табака, застрявшего в его волосах. Мне одиноко без его долгих посиделок с гитарой и ночных истерик, когда мелодия не идет и не укладывается в стройный нотный ряд. То, как он вскакивает ночами озаренный очередной музыкальной идеей. Мне плохо без этого родства душ и кухонной романтики, когда из еды только кофе, да его сигареты. Когда в доме до ужаса холодно потому, что мы забыли включить батарею, и маленькая квартирка выстудилась до состояния улицы.
С Шином всё не так. С ним тепло и уютно. Нет постоянного ощущения холода и одиночества, который у меня случался, когда басист уходил в очередной творческий процесс с головой. Моя постель всегда согрета этим молодым худым телом, которое так чувственно отзывается на прикосновения моих рук. Я постоянно ощущаю, что нужен, что во мне есть необходимость. Хотя вокалист тоже не так прост. Всё в себе. Никаких истерик, никакого высказывания чувств на людях. Вроде мягкий, податливый, а чуть коснется и показывает норов. В нем есть внутренний стержень. Это не ты победил, получив от него, что хотел, а он выиграл, снизойдя до тебя и сделав тебе одолжение.
Чувствую прикосновение мягких губ к своим. Поцелуй нежный с горьким привкусом никотина. Где-то на периферии еще не проснувшегося сознания мелькает мысль, что Шин не курит.

- Сага, свали в туман.

- Ммммм… Ты же знаешь, как я люблю тебя сонного, - бормочет басист и опять лезет целоваться.

-Если ты сейчас же от меня не отвалишь, то я сломаю тебе нос и срать я хотел, что меня за это ребята убьют.

Я так и не открыл глаза и действительно хочу, чтобы он от меня отстал. Но открыть глаза всё равно не могу, будто боюсь, что увидев его так близко, не смогу отказать себе в удовольствии прикоснуться к нему.

- Раньше ты был не против, независимо от того встречался с кем-то или нет, – Судя по интонации, Сага озадачен и заинтригован. – Шин так хорош?

- Не твоё дело, - произношу грубо, но я же знаю, что он не обидится.

- Почему же, может быть и моё. Ты же не думаешь, что твой кохай может нравиться только тебе.

- Ты не посмеешь.

Тихий смех басиста всё еще вызывает забег мурашек по телу, как и раньше.

- Да, ладно. Я–то и не посмею, – Он наклоняется к моему лицу и шепчет, задевая мои губы. – А что ты мне сделаешь?

Усталость вдруг накрывает меня с головой. Я устал что-то доказывать и за кого-то бороться. Мне настолько хорошо и комфортно с Шином, что я и забыл насколько могут быть проблемными отношения между любовниками. Кохай отбил подачу – 2:1.

- Ничего не сделаю, – я открываю глаза и смотрю на такое знакомое лицо. На мелкие морщинки около глаз, на чернеющие круги под ними. – Сага, тебе мало, что я сорвался и приехал по первому твоему зову, только потому, что ты не можешь спать один? Я отменил поездку с Шином на источники только для того, чтобы на утро выслушивать весь этот бред и пытаться отбиться от твоих похотливых ручонок?

- Фи, как грубо.

Басист всё еще хорохорится, но это так – напускное. Сага может быть саркастичным и капризным, но когда дело касается серьезных вещей, я знаю, что он поступит правильно. Встаю с кровати и сразу направляюсь в ванную. Бросаю в дверях через плечо:

- Сделай доброе дело – свари мне кофе.

И когда закрываю дверь, то слышу, как басист тихо произносит:

-Надеюсь, он того стоит.

Я вспоминаю немного хриплый голос, россыпь родинок на лице Шина и его руки на своем теле. Он того точно стоит.

V.
POV Шин.

Шо не будет несколько дней, у них тур. С тоской наблюдаю, как он укладывает в чемодан последние вещи. Наверное, это хорошо, что он уезжает. Несколько дней одиночества мне не помешают. Впереди лайв и встреча с Ивом, о которой семпаю знать не стоит.

Басист у нас красивый. Большие глаза, идеальной формы губы, ну и, конечно, безупречное тело. Я его уважаю за упорство, с которым он ежедневно проделывает необходимые упражнения, за самодисциплину, благодаря которой он не пьет и не курит. В него тяжело не влюбиться, и обидно, что ему нужен именно я – человек, которого вполне устраивает банальная дружба. С грустью вспоминаю, как еще неделю назад мы ходили в какой-то магазин, как смеялись – всё это в прошлом. Между нами теперь всё время будет незримо присутствовать неловкость и горечь неразделенного чувства.

Шо застегивает молнию на чемодане и оглядывает вереницу сумок на полу. Осталось проверить документы и в принципе семпай готов. На что можно потратить 2 часа, если вещи собраны? Я терпеливо жду, валяясь на кровати всё то время, что Шо собирается. Не торопить, не навязываться, не мешать. В голове свод правил, которые надо соблюдать. Как долго я выдержу?

Семпай ложится рядом, начинает целовать и расстегивать пуговицы на моей рубашке. Его холодные пальцы нежно ласкают кожу, выводя на ней видимые только ему узоры. Ожидание распаляет ничуть не хуже самого процесса. Кончики пальцев Шо подрагивают от сдерживаемого желания. Впереди у него неделя изнурительного труда до полного истощения, как морального, так и физического. И эти два часа, как глоток свежего воздуха перед тяжелым испытанием. Он меня уже почти раздел, осталось немного: бельё, да пара цепочек на груди, которые тихо лязгают металлом при каждом моем движении. Обхватывая семпая ногами за талию, притягиваю как можно ближе к себе. Чувствую, как сильно он возбуждён. С футболкой Шо и его ремнем справляюсь быстро, с джинсами сложнее. Они слишком плотно облегают его по-женски полноватые бедра, мне не стянуть их из такого положения. Я начинаю елозить под семпаем, пытаясь принять более удобную позу для изобличения его из одежды, что только усиливает его возбуждение. Мне удается расстегнуть ширинку и запустить руку под резинку его трусов, слегка задев пальцами член, когда раздается звонок в дверь.

- Блять! – Шо шумно выдыхает сквозь зубы.

Я первый раз слышу, как он ругается. Семпай судорожно дышит, уткнувшись в мою шею. Мы не спешим открывать дверь, никто из нас не жаждет сейчас принимать гостей. Трель звонка раздается повторно. Шо сползает с меня и смотрит в сторону дверей, будто можно что-то увидеть сквозь пусть и тонкие, но всё же стены квартиры. Когда звонок надрывается в третий раз, семпай со вздохом встает с кровати, застёгивает джинсы и, надевая на ходу футболку, идёт к дверям. Я начинаю одеваться. Скорей всего это Сага. Я слышал, как они с Шо по телефону договаривались о том, что басист за ним заедет. Руки мелко подрагивают от возбуждения, еле завязываю шнурок на домашних штанах.

В коридоре слышны голоса. Действительно Сага пришёл. Всё оставшееся время мы втроем сидим на кухне, пьем чай и травим истории из нашего богатого артистического прошлого. В семь вечера они уходят, а я остаюсь один в пустой квартире. Впереди неделя, наполненная тоской и разговорами по душам с котом Шо.




Шо чувствовал себя разбитым. Встречи-рукопожатия всегда отнимали у него много сил. Сославшись на чрезмерную усталость, он отказался от дружеской попойки в баре при гостинице с ребятами и ушел в свой номер. Заснуть не получалось. То ли он переутомился, то ли это было нервное. У Шина сегодня было выступление, и на протяжении последних двух часов блондин изнемогал от желания позвонить кохаю. Но пока смысла звонить не было, тот всё равно не мог взять трубку, т.к. находился на сцене. И Шо оставалось лишь валяться в темноте на кровати поверх одеяла и ждать когда на часах будет хотя бы одиннадцать вечера. Он бездумно скользил взглядом по серой стене, наблюдая за пляшущими тенями и всполохами цветных огоньков наружной рекламы, которые просачивались в комнату сквозь неплотно прикрытые шторы. Ровно в 23.00 он набрал номер Шина, тот не ответил. Дальше блондин звонил каждые 20 минут, но результат оставался прежним – тишина и длинные гудки.

Наверное, вокалист всё же задремал, потому что щелчок дверного замка заставил его вздрогнуть. Он опять забыл закрыть двери, что неудивительно, Шо часто что-то забывал и постоянно терял вещи. Тёмный силуэт скользнул серой тенью по кровати и прижался к вокалисту, обдав его смесью запахов виски и сигарет. Чьи-то губы пробежались по шее, едва касаясь, пощекотали кожу за ухом, на секунду замерев в районе виска, спустились вниз к губам. Вокалист попытался отстраниться.

- Сага, мне казалось, что мы всё обсудили несколько дней назад.

Басист, шумно выдохнув, развалился рядом и тоже стал смотреть в потолок.

- Ну, мало ли. Решил проверить, может ты передумал.

- Не передумал. Сага, в чём дело? И, кстати, где Нао?

Одногруппник молчал. Шо снял телефон с блокировки и просмотрел звонки. Шин так и не звонил, а на часах уже половина второго ночи. Раздражение и обида затопили сознание, заполнили собой каждую клеточку тела, причиняя почти физическую боль.

- Не молчи! Что у вас вообще за отношения такие странные? Вы вместе или нет?

- Вроде, вместе. – Басист ответил нехотя и очень тихо.

- Тогда какого хрена ты здесь делаешь? – Вокалист понимал, что просто срывает раздражение на подвернувшемся согруппнике, но противостоять этому не мог.

- Мне кажется, я ему не нужен, - еще тише произнес Сага.

- С чего ты взял?

- Вот меня сейчас нет в номере, время второй час ночи, а он меня не ищет. Мог бы хотя бы для приличия позвонить и спросить, где я. Мне так хочется порой, чтобы он на меня наорал или вообще по морде заехал за мои отлучки ночные. А он молчит и делает вид, что всё нормально. Это равнодушие – оно из меня все силы высасывает. Наверное, разойтись нам надо, а я не могу, не могу без него. Уж лучше так, но с ним.

Шо притих, слушая откровения басиста.

- Так. Пошли.

Вокалист вскочил с кровати и, схватив Сагу за тонкое запястье, потащил к выходу из комнаты.
В номере, предназначенном для ритм-секции, горел свет. Ударник уже в пижаме сидел на кровати, привалившись к подушке, и читал книгу.

- Скажи ему, - с порога заявил Шо, обращаясь к Нао.

Вокалист втащил в номер ничего не понимающего басиста и заставил его сесть рядом с собой на кровать. Ударник снял очки.

- Что я должен ему сказать?

Шо глядел в упор на барабанщика и прекрасно видел, тот всё понял, но признаваться не собирался. Блондин с грустью вздохнул.

- Хорошо. Раз вы сами поговорить не можете, будем общаться через меня. – Он повернулся к Саге. – Ему плохо, когда тебя нет. Ему больно, и, когда ты пропадаешь ночами, он звонит мне и скулит в трубку. Нао считает, что ты любишь свободные отношения, что тебе не понравится принадлежать одному человеку. Поэтому он терпит все твои выходки и ночные похождения, орёт на стафф, ломает вещи и держит всё в себе.

Басист неотрывно смотрел на барабанщика на протяжении всей речи Шо. Нао сидел, опустив голову, и прятал глаза за черной чёлкой.

- Теперь с тобой, - проговорил вокалист, повернувшись к ударнику. – Наш милый Сага считает, что тебе на него наплевать. Из-за того, что ты не закатываешь ему истерик, разрешаешь шляться по ночам. Он думает, что ты его не любишь. Он мечтает, чтобы ты наорал на него и не выпускал из дому, обозначив хоть какие зачатки собственника по отношению к его персоне.

Дверь в помещение тихо отворилась, и в номер с кошачьей грацией проскользнул Тора.

- Шо, ты чего орешь? Стены тонкие, время – середина ночи.

Плавные выверенные движения могли ввести в заблуждение, но глаза давали понять, что ритм-гитарист обеспокоен не на шутку.

-Тора, они заколебали уже. Как можно жить с любимым человеком и страдать от неразделенной любви? Вот как?

- Шо, успокойся. – Гитарист повернулся в сторону ритм-секции. – Что у него случилось, что он так завелся?

Басист, оторвав взгляд от покрасневшего Нао, спросил:

- У Шина же сегодня выступление? - Вокалист молча кивнул в ответ. – И он не звонил еще?

Шо выглядел, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, опущенные плечи и понурая голова создавали удручающий вид.

- Шин? Кохай? – Тора с интересом воззрился на всё еще отмалчивающегося вокалиста. – Очень интересно. Рассказывай.

И сев рядом на кровать, он приготовился внимательно слушать. Шо передернул плечами в знак протеста, но потом решил поделиться, не чужие всё же.

- Да, у них концерт сегодня, и он до сих пор не отзвонился. Не знаю, может случилось чего?

- Ой, да что с ним случиться может? Он уже взрослый мальчик, - смеясь, произнес Сага и тут же осекся, встретившись с тяжелым взглядом вокалиста. – Сам–то звонил?

Шо только кивнул. Он чувствовал себя неловко, посвящая друзей в свои личные неприятности.

- Шо, действительно, что с ним может произойти? – гитарист пытался успокоить друга.

Вокалист как-то горько усмехнулся.

- С ним может случиться фансервис с Ивом, который уже неделю ему телефон обрывает. А потом, а потом… - Шо не закончил фразу, но все и так поняли, что больше всего его беспокоило.


POV Шин.

Напился я случайно. Да-да, именно случайно. В клуб приехали рано, пока отстраивали звук, пока одевались, пока с нами работали стилисты – за всем этим я забыл поесть. И получилось, что на момент, когда мы после выступления открыли текилу, я только завтракал в 7 утра. Пью я мало, алкогольной закалки у меня никакой, а тут еще и на голодный желудок без закуски. Развезло меня за считанные минуты. Я уже собрался укладываться спать тут же в гримерке на продавленном зеленом диванчике, но Ив вызвался меня довезти до дому. Иногда мне кажется, что он святой. Я даже полез его раздевать, чтобы лично убедиться в отсутствии у него крыльев. Под дружный хохот ребят басист выводит меня на улицу.

Лицо обдувает прохладный ветерок. Тёмное ночное небо – это просто услада для моих уставших от софитов глаз. Голова практически сразу перестает болеть после первых же глубоких вдохов и проясняется. Дурнота отступает, тошнит уже гораздо меньше, и я начинаю немного соображать. Пытаюсь отыскать свой телефон по карманам, но его нигде нет. Это вводит меня в ступор. И как я теперь позвоню Шо? А мне непременно надо ему позвонить, чтобы сказать, как мне одиноко в пустой без него квартире, рассказать, как прошел концерт, и просто услышать его голос. Пока я занимаюсь поисками пропажи, Ив успевает поймать такси и буквально запихивает меня на заднее сидение. Всю поездку я лихорадочно ищу телефон, но он словно проваливается в другое измерение, его нет ни в сумке, ни в многочисленных карманах одежды. Потерял! И как не вовремя! Даже после того, как мы вылезаем из машины, я продолжаю искать свой телефон, хотя и так понятно, что я его посеял где-то. Я не часто теряю вещи, но если это происходит, то почти всегда это телефон. Потеря этой техники – это что-то из разряда мистики, как и бесконечные неприятности, доставляемые мне басистами. Не теряю часы, плеер, только сотовые. Можно позвонить с телефона Ива, но боюсь, что семпай вряд ли оценит такое рвение.

Расстроенный прекращаю поиски и оглядываюсь. Оп! А басист–то, оказывается, меня к себе домой привез.

- Ив, а почему ты меня к себе привез?

- Ну, во-первых, я не в курсе, где ты теперь живешь. По старому адресу я тебя найти на прошлой неделе не смог. – Он расплачивается с таксистом и направляется в сторону дома, жестом приглашая меня следовать за ним. – Во-вторых, ты мне обещал свидание. Вот завтра с утра и отдашь.

- Я обещал тебе дружескую встречу, а не свидание, - поправляю басиста, прекрасно понимая, что с его стороны это не случайная оговорка. – Я не настолько пьян, чтобы этого не помнить.

Ив в знак примирения поднимает руки.

- Хорошо, хорошо. Пусть это будут дружеские посиделки, но тогда это будет целый день. – Басист хитро щурится и ждёт моей реакции на свой маленький шантаж.

Я устал, я хочу спать. Нет никакого желания спорить и торговаться. И заняться завтра нечем - выходной, а Шо приедет только через несколько дней.

- Ладно. Целый день, так целый день. Но ты больше ко мне не пристаешь и мы просто друзья. Договорились?

Теперь думает Ив. Но в отличие от меня выбор у него небогатый. Он просто кивает в знак согласия и пропускает меня вперед в квартиру, до которой мы успели добраться за нашими разговорами.


Выхожу из душа и слышу, как басист разговаривает с кем-то по сотовому. После водных процедур голова проясняется еще больше. Наверное, не мешало бы мне поесть, но я всё же в гостях, напрягать Ива совсем не хочется, он тоже устал.

-Он вышел уже. Давай я ему трубку дам, и ты с ним договоришься.


Басист протягивает мне свой телефон.

- Ну, что, Маша-растеряша, еще не ищешь свою технику? – Рено любит иронизировать, в основном легко и ненавязчиво, но порой получается очень зло.

- О! Лидер! Неужели ты принёс мне добрую весть?

- Да. Твой телефон у меня, завтра заедешь ко мне домой и заберешь. И, кстати, у тебя тут штук 20 неотвеченных вызовов.

- Хм, интересно, от кого? Посмотри, пожалуйста, - прошу я, надеясь, что это какая-нибудь ополоумевшая фанатка где-то раздобыла мой номер и названивает мне весь вечер. Если это Шо, то я сойду с ума до завтра от невозможности перезвонить и от чувства вины, из-за собственной бестолковости.

- Так-так-так. Шин, солнышко, а ты не хочешь мне объяснить часом, что от тебя нужно семпаю в час ночи?

Всё-таки Шо. Первый порыв – позвонить ему, немедленно. Потом включается разум. Я не могу. Меньше всего мне хочется объяснять, что я делаю ночью у Ива. А если вспомнить, что наш басист для семпая как красная тряпка для быка, то стоит еще раз всё обдумать, прежде чем звонить.

- Эй, Шин, ты живой там вообще. – Рено, наверное, решил, что я заснул.

- Завтра заеду и заберу его, - бормочу я, а сам лихорадочно думаю, что скажу завтра Шо. Надо же как-то объяснить, почему я не отвечал на звонки и сам не позвонил.

- Хорошо. И тебе придётся ответить на пару моих вопросов. Я тебя заранее предупреждаю, чтобы потом без обид. Ну, всё, пока. Иву спокойной ночи передай. И ребят, неделя была тяжелая, давайте-ка сразу спать. Все свои сексуальные игрища на завтра отложите, впереди два выходных, успеете.

Пока я пытаюсь вдохнуть, обалдевший от последнего предложения, лидер еще раз желает нам спокойной ночи и отключается. Я стою и смотрю на телефон в руке, как на ядовитую змею. Как, вообще, Рено в голову пришла мысль, что я сплю с Ивом? Я ведь даже от фансервиса с ним отказался!




Уже часа два лежу на диване в гостиной басиста и смотрю в потолок. Сна ни в одном глазу, то ли сказывается переутомление, то ли просто нервное. Вопрос, что же сказать семпаю, до сих пор не решен. Нет, вариантов много, на отсутствие воображения я пожаловаться не могу, но врать не хочется. Говорить Шо об Иве тоже не хочется. Надо будет завтра с утра позвонить Руки и обсудить этот вопрос. Может имеет смысл сказать правду?

Слышу, как тихо открывается дверь в комнату. Басист, чуть слышно ступая по пушистому ковру, подходит к моей постели. Я зажмуриваю глаза и пытаюсь дышать ровно, чтобы не выдать своего бодрствования. Если он решит, что я сплю, то уйдет и избавит меня от общения. Но Ив присаживается аккуратно на край дивана, от чего мне становится трудно дышать. Изображать спящего становится всё тяжелее. Сквозь полуприкрытые веки вижу серый силуэт, блеск кожи на голом торсе и рельеф мышц в тусклом свете, попадающем сквозь окно в темную комнату. Красив! Чертовски красив. И такой соблазнительно трогательный в своем детском обожании по отношению ко мне. Протяни руку и это всё твоё. Никаких ограничений, все правила только мои – это настолько притягательная перспектива, что на минуту я представляю себе, как это могло бы быть. Я и Ив. Мы неплохо ладим, у нас есть схожие интересы, с ним не надо притворяться и анализировать каждое слово. С ним можно быть собой и любимым, без недомолвок, открыто. Наверное, сказывается напряжение после выступления, раз мне в голову лезут мысли об отношениях с басистом. А ещё мне страшно. Если вдруг Иву придет мысль прикоснуться ко мне, я не знаю, как отреагирую. Тело пытается предать, реагируя на излишнюю близость столь восхитительного объекта для удовлетворения похоти. Может, если Сага не прервал нас с Шо перед отъездом, мне было бы проще. А сейчас я пытаюсь усмирить участившееся дыхание и держать себя в руках, запрещая даже думать о возможном сексе с Ивом. И вот, когда мне почти удается успокоиться, он наклоняется ко мне и нежно касается моих губ. Лёгкий ни к чему не обязывающий поцелуй. Он сбивает дыхание. Тело, жаждущее развязки, переполненное энергией и желанием, одерживает верх над разумом. Но когда я открываю глаза с мыслью ответить на ласку, басиста уже нет. Только тихие шаги в коридоре говорят мне о том, что всё это не приснилось и произошло со мной в реальности.

VI.
POV Шин.

Я точно пьяный, если решился реализовать свою затею. Наверное, сказывается ситуация с Ивом, не могу находиться с ним в одной квартире. Тело на него так реагирует, что мне страшно оставаться с басистом наедине ночью в такой опасной близости. Это смущает и пугает. Я слишком много могу потерять в результате потакания своей маленькой слабости. Столько сил и нервов положено на алтарь отношений с Шо. Всё последнее время я методично внедряю свой план - стать чем-то привычным и незаменимым в жизни вокалиста "Alice Nine". Шо мне нравится. Его голос и умение владеть им – восхищают, как, впрочем, и его работоспособность. Некая одержимость в работе и во всем, что с ней связано, вызывает во мне уважение и рождает сильное желание обладать этим человеком. Я не питаю иллюзий относительно своей роли в жизни семпая. То, что музыка для него важней всего, было ясно с самого начала. Я не претендую на её место, но хочу тоже стать кусочком его жизни.

В такси тепло. Оно обволакивает тело вместе с равномерным гудением мотора, убаюкивая, словно колыбельная в детстве. Автомобиль едет практически без остановок, ночью на улицах города мало желающих покататься. Глупая затея, рожденная пьяным мозгом тоскующего человека, но именно поэтому у меня всё получится.




Шо спал. Ему снился какой-то странный сон с постоянно меняющимися картинками из его жизни вперемежку с незнакомыми анимэшными героями. Он от кого-то убегал, пытаясь что-то спрятать, кого-то спасти. Беспокойный сон. Когда вокалист проснулся, то вздохнул с облегчением, хотя время было только шесть утра. Он не сразу понял, что обязан своему пробуждению тихо скрипнувшей двери. Он опять её что ли забыл закрыть? Неужели снова басист? Шо казалось, что они ночью во всем разобрались.

- Сага, мы же уже всё обсудили. Я думал, что тебе всё ясно.

Блондин фактически ощутил кожей, что тишина стала другой – тяжелой, напряженной.

- И что же ему должно быть ясно? – в хриплом голосе было больше любопытства, нежели обиды.

Сонливость слетела, как фантик с конфеты в руках жадного до сладкого ребенка.

- Шин. – Шо выдохнул имя кохая еле слышным шепотом. Ему самому еще до конца не верилось, что тот здесь. – Как? Как ты здесь оказался?

А руки уже притянули к себе желанное тело с острыми ключицами и тонкими запястьями. В голове, будто в истерике, билась только одна мысль – целовать. Здесь. Сейчас. Шин поддался, не оттолкнул, не задал больше ни одного вопроса. И пока семпай, путаясь от нетерпения в его цепочках и одежде, тихо ругался, он пытался отогнать от себя навязчивое видение – комната, тонущая в сером сумраке, и желтый свет фонаря, скользящий по покатым контурам обнаженного тела Ива. Правда, стоило семпаю пробежаться холодными пальцами по внутренней стороне бедра и прикусить сосок, и у Шина больше не осталось никаких мыслей и образов. Кроме одной - каждый раз после очередного секса, они становятся чуточку ближе. Совместный оргазм, он так объединяет.


POV Шин.

На самом деле всё просто. Самолет летел всего 1 час. Немного было неловко будить Рено в полчетвертого ночи из-за телефона, но сотовый мне был нужен. Я же не мог заявиться к Шо без него. В каком отеле остановились «Alice Nine» и персонал, я знал, а уж выяснить номер было вообще плёвой задачей. Заботу о коте взял на себя Руки, правда, он об этом еще не знает. Позвоню ему чуть позже и обрадую.

Становлюсь прожженным интриганом. Этой поездкой я убил сразу двух зайцев: теперь не нужно было оправдываться перед семпаем, почему я не отвечал на его звонки (чтобы сделать сюрприз) и сбежал от Ива, не наделав глупостей. Не очень красиво я поступил с басистом. Вроде, обещал ему выходной, а сам слинял, даже не предупредив. Но Ив сам виноват. Зачем он так на меня смотрит, с таким искренним обожанием? Я не железный, меня трогает его отношение и та нежность, читаемая в каждом его взгляде, брошенном в мою сторону.

Ещё меня угнетает Сага. Невозможность выяснить, что же у него с Шо, разрывает на части и отравляет жизнь. Спрашивать нельзя, по крайней мере, у семпая, чтобы у него не сложилось ощущение контроля над ним. Руки говорил, что Шо не любит, когда в его жизнь врываются и пытаются изменить её течение. Мне было сказано, что если я хочу быть рядом, то придется исподволь занимать место в личном пространстве семпая, постепенно укрепляя свои позиции и расширяя влияние. А я хочу сейчас закатить истерику и выяснить, почему Шо так спокойно отреагировал, решив, что это басист завалился к нему в номер в шесть часов утра. Это у них в порядке вещей? Что их связывает? И связывает ли до сих пор?
Я валяюсь на кровати с блокнотом и ручкой в руках. Голова набита вязкой ватой из мыслей, и они все крутятся вокруг басистов. Ни о какой лирике для песен не может быть и речи.

Семпай на встрече с поклонниками, придет часа через два. Я скучаю. Даже сейчас, расставшись всего пару часов назад, я скучаю. Когда Ив далеко, я не думаю о нём вообще. Наверное, расстояние – это лакмусовая бумажка в отношениях, вспоминаешь в первую очередь именно тех, кто имеет для тебя наибольшее значение.

Кстати, о басисте. Я набираю номер Ива и жду, когда тот ответит. Он очень долго не снимает трубку. Я прямо вижу, как басист сидит с ногами на своем странном желтом диване, смотрит на мой высветившийся номер и пытается решить, стоит отвечать или нет. Обижен, наверняка обижен.

- Да, Шин.

Я радуюсь. Мне не хочется быть в ссоре с Ивом. Мы слишком много времени проводим вместе, и любая неловкость между нами будет значительно отравлять жизнь. Раз он взял трубку, значит, у меня еще есть шанс всё исправить.

- И-и-и-и-ив. Прости меня, пожалуйста. – В ответ ничего, кроме тишины. – Мне действительно очень нужно было так неожиданно уехать.

Басист молчит, но слушает внимательно. Я слышу, как сипло вырывается воздух сквозь его плотно сжатые зубы. Он обижен сильнее, чем я думал. Придется идти на крайние меры.

- Хорошо. – Я обреченно вздыхаю. – Что ты хочешь?

- Свидание. – Очень тихо произносит Ив.

Этого-то я и боялся, хотя весьма ожидаемо.

- Я же тебе уже объяснял, что не могу.

И опять в ответ только тишина, которая давит на нервы и на мою взыгравшую совесть. Не выдерживаю:

- Ну хорошо-хорошо. Свидание, так свидание. Хотя я не вижу особой разницы между свиданием и обычной дружеской встречей.

Конечно, я соглашаюсь. У меня нет выбора. Две незавершенных песни, как дамоклов меч висят над моей бедной головой. Когда я пишу лирику на песни басиста, мне необходима его помощь. Он сидит и тихо наигрывает нужную мелодию, а я, вслушиваясь в рисунок музыки, пишу слова. Так гораздо быстрее идет процесс, и мне так удобней и легче.

- Когда ты можешь? – Ив возвращает меня в действительность своим вопросом.

- Я завтра буду дома где-то в 12, значит можно встретиться вечером часов в пять на нашем обычном месте. Согласен?

- Хорошо, - басист смешно тянет слоги. – Договорились. И помни, Шин, это свидание, а не дружеская встреча.

Он отсоединяется быстрее, чем я успеваю что-то возразить. Чертёнок! На лице улыбка, как приятно думать, что всё может вернуться на круги своя. Тихое покашливание у дверей застаёт врасплох и пугает настолько, что сердце рвется вверх и застревает где-то в глотке, мешая вздохнуть.


- И где же оно – ваше обычное место?

Бледное лицо, губы поджаты. От него исходит волна обиды и раздражения, но на лице улыбка спокойного, уверенного в себе человека. Какой Ив? О чём я вообще думал? Пусть с басистом проще, но я вряд ли когда-нибудь буду испытывать столько восхищения по отношению к нему, сколько сейчас к Шо. Неужели все усилия пойдут прахом от одного подслушанного и неправильно трактованного разговора? Если сейчас начну оправдываться, решит, что вру.

Я не знаю, что предпринять. Судьба в очередной раз сыграла с нами в свою игру и, похоже, что в проигрыше я.

Семпай стоит у дверей, смотрит устало. Я вижу тонкие ниточки морщинок, пролегающих под большими подкрашенными глазами. Чёрные расширенные зрачки гипнотизируют. К чёрту Ива! К чёрту всех! Меньше всего мне хочется видеть обиду и боль в этих глазах.

- Шо, - пытаюсь начать диалог, но меня прерывает Сага.

Он без стука вваливается в номер и начинает вещать с порога.

- Шо, ты нам нужен.

- Выйди, - абсолютно бесцветным голосом произносит блондин.

- Просто Нао хотел уточнить: завтра, на какое количество людей планируется мероприятие. Сколько фотографий подписывать?

- Выйди. – Всё таким же ровным безжизненным голосом говорит вокалист.

- Понятно, – бормочет Сага и выходит, не закрыв до конца дверь.

И тут же на весь коридор гостиницы раздается вопль:

- Туда лучше не лезть, у Шо проблемы с пацаном.

Я не сдерживаюсь:

- А басист у вас излишней тактичностью не страдает.

- Я смотрю, у тебя слабость к басистам, - парирует семпай.

Он прикрывает дверь и садится рядом со мной на кровать. Мы так и сидим – рядом и не проронив ни слова. Я растерян. Не буду оправдываться. В конце концов, между Шо и Сагой тоже что-то происходит, я же вижу.

Семпай откидывается назад, матрас пружинит под его телом. Он закрывает глаза и устало вздыхает.

- Шин, ты странный.

- Я? Почему это? – в моём голосе столько детского и неподдельного возмущения, что Шо, сам того не замечая, улыбается.

- У тебя эмоции есть? – он поворачивается на бок и смотрит мне в глаза. – Неужели тебе настолько на меня плевать? Неужели совсем не напрягает, как Сага хозяйничает у меня в квартире?

- Напрягает, - отвечаю я осторожно. – Но я не уверен, что могу диктовать тебе условия и лезть в твою личную жизнь.

- Ну, ты – дурак! – С каким-то странным восхищением произносит семпай. – А тебя не смущает, что ты и есть моя личная жизнь? Мы живем вместе, мы проводим выходные вместе, мы спим в одной кровати. Чего тебе ещё надо? Мне осталось только жениться на тебе и вписать тебя в завещание, а тебе всё мало.

С каждым словом Шо распаляется всё сильнее. Всё его равнодушие и спокойствие были обычной маской. У семпая богатый опыт в плане утаивания чувств от окружающих. Он достаточно много времени проводит с журналистами, вынюхивающими любой проблеск эмоций на его лице с целью своей трактовки того или иного его выражения. Мне и в голову не приходило, что его привычка держать себя в руках распространяется и на меня тоже.

- Хватит этих игр, - Шо настроен серьезно. – Ты со мной или нет? Если «да», то будь любезен, хоть иногда обозначать наличие каких-то эмоций по отношению ко мне. Давай сейчас каждый выскажется, а в дальнейшем попытаемся избегать недомолвок. Что ты хочешь знать о Саге?

Эти перепады настроения семпая. То, что он относится ко мне не просто как к хорошему времяпрепровождению – всё это кружит голову. Эмоции зашкаливают, сердце бьётся с какой-то невообразимой скоростью. Я срываюсь, невозможно так долго сдерживать эмоции.

- Что я хочу знать о Саге? Да я всё хочу о нём знать. Какого хрена он ориентируется в твоей квартире лучше тебя самого? Почему ты позволяешь ему тебя лапать прилюдно? И почему ты считаешь, что появление Саги в твоем номере в шесть часов утра более вероятно, чем моё? – я почти кричу последнюю фразу.

Свидетелем моей вспышки становится Хирото, залетевший в номер без стука. У них что, так принято? Вламываться к Шо вот так вот, запросто.

- Эээээ. Я потом, пожалуй, зайду, - бормочет он и исчезает так же быстро, как и появился.

- Это всё? – спокойно вопрошает семпай, глядя на меня.

Мне стыдно за свою истерику, и я лишь угрюмо киваю.

- С Сагой у нас много чего было, я отрицать не собираюсь. Но я с ним не сплю. Тебя ведь этот вопрос больше всего занимает? – Шо смотрит на меня сквозь пушистые ресницы, в его глазах плещется смех. – А теперь моя очередь.

Он неожиданно наваливается на меня, прижимая к кровати. Глаза в глаза, и не вырваться.

- Итак, что у тебя с Ивом?

В моём положении тяжело врать, но я не знаю, как преподнести правду семпаю.

- Ну? – Шо проявляет нетерпение. – Хорошо. Давай я сам. Он тебе настолько нравится, что ты решил сходить с ним на свидание?

Молча болтаю головой из стороны в сторону.

- Он к тебе пристает?

Коротко киваю и поднимаю взгляд.

- Ну так отшей его.

- Я пытался. Но Ив упрямый. И я не хочу с ним ссориться. Он мой друг, и друг хороший.

Семпай вдруг наклоняется и начинает меня целовать.

- Ладно. С Ивом я сам разберусь, - бормочет он и принимается меня раздевать.

Он уже полностью расстегнул пуговицы на моей рубашке, когда возня у дверей привлекает наше внимание.

- И? Где они убивают друг друга? Что вы с Сагой истерите–то без повода. – Тора заслоняет собой почти весь дверной проём, но Хирото с басистом как-то умудряются просочиться в помещение. – Вот я вам сейчас покажу, как убивают на самом деле.

Соло-гитарист начинает тараторить, выплёвывая слова, словно из пулемета:

- Ну они ж реально орали друг на друга, как ненормальные. Я решил, что однозначно мордобой будет.

Сага попытался поддержать согруппника, но ему не дали. Ритм-гитарист не размениваясь на нежности выталкивает обоих взашей из номера и бросает через плечо:

- Шо, научись двери закрывать, пожалуйста.

ЭПИЛОГ.
Три выходных пролетели незаметно. Шин не пошел на встречу с басистом. Позвонил, извинился и не пошел. Он предпочел просидеть два дня в номере Шо. Пусть немного, но всё же они провели время вместе.

Встретившись с Ивом на первой репетиции после выступления и своего позорного бегства, брюнет даже не сделал попытки как-то объясниться. Просто сделал вид, что ничего не было: ни объяснений, ни шантажа с целью добиться свидания. Басист поначалу дернулся, но, подумав, решил отложить разговор на потом, без свидетелей.

Минут за двадцать до окончания репетиции в помещение ужом проскользнул Шо. Кивнув всем в знак приветствия, он молча сел на диван и стал читать книгу, принесенную с собой. Рено поджал губы, но возражать против присутствия вокалиста «Alice Nine» не стал. И так они пол-утра потратили, обсуждая всей группой отношения между вокалистами. Хотя лидер был сам виноват - не стоило спрашивать при всех у Шина, что у него с семпаем.

Когда с работой было покончено, группа стала собираться. Рено послал вокалиста к менеджеру за расписанием радиоэфиров, на которых они должны были присутствовать. Шин задержался в дверях:

- Шо, я быстро.

Блондин оторвал взгляд от книги и улыбнулся ободряюще:

- Давай я твои вещи захвачу и подожду тебя в машине.

Кохай радостно кивнул и исчез в провале коридора. Шо подхватил сумку и вышел следом. Повернув по коридору в сторону выхода, блондин наткнулся на Ива, держащего сотовый в руках. Видать только что с кем-то разговаривал. Шо встал рядом и уставился, почти не мигая, на басиста. Ив поёжился. Он мало чего боялся, но под пристальным вниманием этих глаз сразу побежали мурашки по всему телу, причем не от удовольствия.

- Ив, солнышко, он мой.

Басист передернул плечами. Ему не понравилось, что о предмете его обожания говорят, как о бездушной кукле, не имеющей своего мнения.

- Я не понимаю, о чём ты.

Взгляд вокалиста «Alice Nine» стал тяжелее, глаза, казалось, на тон потемнели. Басисту стало совсем не по себе, Шо нависал над ним, олицетворяя вполне реальную угрозу. И ведь ни одного невежливого слова и тон весьма доброжелательный, но эти глаза.

- Ты всё прекрасно понимаешь. Я не имею ничего против твоей дружбы с Шином. Вы друзья и согруппники. Но если я вдруг решу, что ты пытаешься быть к нему чуть ближе, чем того позволяют дружеские отношения в привычном их понимании, я сделаю всё, чтобы ваше общение ограничилось только рабочими моментами. Приятно было с тобой пообщаться.

И блондин, отлепившись от стены, оставил Ива в растерянности наблюдать, как он удаляется в сторону выхода.

Счёт 2:2. Ничья.


А кто сказал, что игра закончилась? Просто игроков стало чуточку больше.

А ещё будет продолжение ага.